Начиная историю Наро-Фоминской бумагопрядильной фабрики,  из источников XIX века становится известно,  что  первыми её основателями были  помещик Дмитрий Петрович Скуратов и поручик Николай Дмитриевич Лукин, который был женат на сестре  Скуратова – Анне. Об Анюте Петровне Скуратовой и её братьях, в том числе и самом  Николае Дмитриевиче Лукине свои воспоминания оставила Екатерина Алексеевна Сабанеева (1829 – 1889) «Воспоминания о былом. 1770 – 1828», впервые  опубликованные под редакцией Б.Д. Модзалевского  в журнале «Исторический вестник»  за 1900 год. В этих воспоминаниях Екатерины Алексеевны  наш читатель, если пожелает, встретит  упоминание  и о Кашкине,  одном из участников  возведения  фабрики и родственнике Сабанеевой. Кстати воспоминания Сабанеевой доступны и в Интернете на одном из его сайтов исторической литературы.  О самом Скуратове, ссылаясь  на «Биографический словарь» А.А. Половцева 1904 года выпуска мы ранее вели свой рассказ в очерке об истории Наро-Фоминска. И при этом сделали  свой вывод, что при  образованной  фабрике именно их владельцы  создали  деревню Малая Нара, в которой жили  семьи  фабричных, приобретённые из крепостных различных губерний центральной России. Из  «Военно – статистического обозрения Российской империи», изданного в  1849 году, село Фоминское уже называли, как Наро-Фоминское  в  котором  располагалась дворянская усадьба,  принадлежащая генерал-аншефу и Московскому губернатору князю Алексею Григорьевичу Щербатову и его жене княгине Софье Степановне в девичестве Апраксиной. Эта княжеская усадьба называлась Щербатовыми  Нарой. Думается, чтобы не было путаницы в названиях усадьбы Нара и образованной деревней Скуратов, как владелец  Фоминского  назвал её Малой Нарой. Но, как бы там ни было, из различных источников XIX века село Наро-Фоминское называли то Малой Нарой, а то и просто Нарой. Как село Нара оно указано и на карте Верейского уезда, опубликованной в «Атласе промышленности Московской губернии». Этот «Атлас» 1845 года издания, составленный Л.Самойловым  представлял  собой перечень фабрик в уездах Московский губернии с данными о владельце, местонахождении, числе машин и рабочих, сумме годового производства. Из этого перечня следовало, что  при деревне Малой Норе (так указано в перечне) было две бумагопрядильных фабрики. Одна  из  них  принадлежала Скуратову Дмитрию Петровичу и Лукину Николаю Дмитриевичу.  Всего на  ней работало 440 человек. Использовались 32 машины, приводимые в движение одной паровой и одной водноприводной. Общая сумма годового производства составляла 207 036 рублей серебром. Вторая фабрика, находящаяся тут же  при деревне Малой Норе (Наре) принадлежала князю Алексею Григорьевичу Щербатову, его супруге Софье Степановне и князю Иллариону Васильевичу Васильчикову, а  в компании с ними участвовали опять же Скуратов и Лукин. На этой фабрике использовалось уже 98 машин. Из них были две паровых. А работало  на этой фабрике 1104 человека.  Сумма годового производства составляла 370 тыс. рублей серебром.  Как видно фабрика Щербатовых была крупнее и доходнее. Поскольку, водноприводные машины на ней не использовались, а только 2 паровые, значит и находилась она дальше от реки Нары.  А вот на  фабрике Скуратова и Лукина, как следует из «Атласа» Самойлова использовались водноприводные механизмы. Это означает что,  на реке Нара существовала плотина. О ней впервые мы узнаём всё из  того же, упомянутого нами «Военно – статистического обозрения Российской империи», где указывается, что в селе Наро-Фоминском через реку Нару, кроме моста в 28 сажень была устроена ещё и дамба до 15 сажень. По нынешним меркам это немного более 30 метров.  В свою очередь заметим, если обратить внимание на приводимую нами карту результатов межевания села Фоминское, то воочию можно видеть  отмеченный на ней контур водохранилища,  которое вероятнее всего  было  образовано благодаря возведённой дамбе ещё в середине второй половины XVIII  века. Его водная поверхность показана и на карте В.С. Кусова. Для справки лишь заметим, что  дамба это не что иное, как гидротехническое сооружение, или плотина, с помощью которой   осуществлялось движение водноприводных механизмов на мельницах. В начале XVIII века подобные устройства приводили в движение ткацкие станки на текстильных фабриках. Но вот какую роль играла в  XVIII веке эта дамба, была ли здесь мельница, или иное производство нам неизвестно, так как в материалах В.С. Кусова о ней ничего нет, но то, что она существовала в то время очевидный факт. Существует эта плотина и ныне на своём историческом месте. Возможно, что наличие этой дамбы ещё во второй половине XVIII века и предопределило Скуратовым возведение рядом с рекой бумагопрядильной фабрики.   Следующие весьма любопытные сведения находим в «Указателе селений  и жителей Московской губернии» составленном и изданным Карлом Нистремом в 1852 году. Он сообщает уже не о двух бумагопрядильных фабриках при  деревне Малая Нора (Нара), а четырёх, где владельцами кроме Щербатовых, Васильчикова, Скуратова и Лукина своими фабриками владели   ещё и граф Уваров, передавший её в аренду князю Голицыну, а другой владел полковник Орфано. О нём мало, что известно в истории Наро-Фоминска и поэтому познакомим с ним своего читателя поближе. Скорее всего, именно  Скуратов  привлёк его к основанию  на своей земле  фабрики, и поводом  могли послужить их родственные отношения.  Дело в том, что сам Дмитрий Петрович Скуратов был женат на Фаине Алексеевне в девичестве Мусиной-Пушкиной, у которой была родная сестра Ольга Алексеевна, вышедшая  замуж,  за Герасима Дмитриевича Орфано.  Сам же Г.Д. Орфано до своей предпринимательской деятельности был полковником греческой службы и участником восстания Ипсиланти за освобождение Греции от турецкого ига. Александр Ипсиланти до того, как возглавить это восстание находился на русской службе. Принимал участие в войнах 1812 и 1813 годов, и дослужился до генерал-майора. В бою под Дрезденом потерял руку. В тот период времени на русской службе было немало офицеров греческого происхождения,  переживавших за национальные интересы греческого народа, поэтому с горячим желанием, они, как и Орфано, приняли своё участие в этом восстании.  Началось оно 6 марта 1821 г., с перехода вооружённого отряда Ипсиланти через реку Прут, где он призвал народ дунайских княжеств к восстанию. Но,  это восстание не получило массовой поддержки греков  из-за ошибок самого Ипсиланти  в результате чего потерпело поражение. Видимо поняв, несостоятельность  этого предприятия Г.Д. Орфано вернулся в Россию, где и женился на О.А. Мусиной-Пушкиной.

 

 

 

В свою очередь основание в Малой Наре  фабрики, не было для Орфано незнакомым делом, поскольку его тесть и отец дочерей Фаины и Ольги – Алексей Михайлович Мусин-Пушкин (1771 – 1825), владел суконной фабрикой в деревне Ваулино недалеко от Тропарёва Можайского уезда, о чём сообщают можайские  краеведы.  К этому необходимо добавить, что дочь А.М. Мусина-Пушкина – Ольга  была рождена до законного брака.  Но, тем не менее, за ней были сохранены все права её отца.  В своём прошлом, Алексей Михайлович (дальний родственник поэта А.С. Пушкина) был командиром Рижского драгунского полка и дослужился до генерал-майора, а в 1820 году, видимо уже в отставке  стал секретарём Московского общества сельских хозяев.  В качестве приданого, за своей дочерью  Ольгой он передал ваулинскую фабрику своему  зятю Г.Д. Орфано, которая впоследствии переделывается  при нём из суконной в ткацкую. Затем она перешла к  двум сыновьям Ольги Алексеевны и Герасима Дмитриевича  – Александру  и Алексею.  Наверно по крови отца, боровшегося в своё время за национальную свободу Греции, им тоже передались революционные настроения, возбуждаемые народовольцами. В результате их обоих привлекают по делу «лондонских пропагандистов». Это дело превратилось в одно из крупнейших политических процессов 60-х годов XIX века, в котором фигурировало свыше 70 человек обвинявшихся в  сотрудничестве с А.Г. Герценом и Н.П. Огарёвым. Так, называемый «Процесс 32-х»  слушался  с 7 июля 1862 по 27 апреля 1865 года. Из всех них, кого отправили, на каторгу, кого в ссылку или под полицейских надзор, а кого, как Алексея и Александра  Герасимовичей Орфано на этом процессе оправдали. Среди оправданных, был и писатель Тургенев. В свою очередь широкую известность получила книга Александра Орфано «В чём должна заключаться истинная вера каждого человека», которая содержала, в себе опровержение её автора  религиозно-философскому учению Льва Толстого. Сама эта книга по настоящее время представляет интерес для богословов, религиоведов, философов интересна она и литературоведам, а также исследователям творчества Л.Н. Толстого. Продолжая свой рассказ об истории Наро-Фоминской фабрики и её владельцах, несколько строк отведём компаньонам князя А.Г. Щербатова во владении фабриками в Малой Наре князьям Васильчикову и Голицыну. 

 

 

 

Илларион Васильевич Васильчиков,  был женат на дочери Щербатова – Екатерине  Алексеевне (1818-1869). Он участвовал  в войне 1812 года, с 1823 года генерал от кавалерии, что соответствовало полному генералу или генерал-аншефу. В 1838 году назначен председателем Государственного совета и председателем Комитета министров. Год спустя возведён в княжеское достоинство.  Был одним из самых доверенных лиц Николая I.

 

 

 

Князь Сергей Фёдорович Голицын, арендовавший свою фабрику у Уварова, тоже являлся зятем А.Г. Щербатова и был женат на его дочери Ольге Алексеевне. Но, в 1849 году князь С.Ф. Голицын трагически  погиб на охоте. Арендовал он свою фабрику у Сергея Семёновича Уварова (1786 – 1855) будущего министра народного просвещения. В 1818 году он был назначен Президентом Академии наук. В  1821 году Уваров становится директором департамента мануфактур и внутренней торговли, оставляя при этом за собой президентство в Академии наук.       

 

 

                     
Переходя от владельцев Наро-Фоминской фабрики непосредственно к  событиям происходивших в ней самой, воспользуемся  краеведческими исследованиями сотрудницы Наро-Фоминского архива Натальи Ростиславовны Хорошевой. Её изыскания из истории фабрики  помогут из уже сказанного нами ранее, дополнить всю картину  событий  того времени с момента, когда село Наро-Фоминское  в 30-х годах XIX века стало  владением помещика Д.П.Скуратова.  В них Н.Р.Хорошева напишет: «завести бумагопрядильную мануфактуру Верейского уезда на земле, принадлежащей к деревне Малой Наре вместе с поручиком Н.Д. Лукиным, князем А.Г. Щербатовым и его супругой С.С. Щербатовой, гвардии полковником Н.Е. Паниным и губернским секретарём  С.Н. Кашкиным» было заявлено 16 августа 1834 г. в Верейском земском суде». А далее она продолжит: «В документах Московской губернской канцелярии сохранился рапорт Верейского суда от 4 февраля 1840 г. за №599, где указано, что «Ныне сие бумагопрядильное заведение именуется СОФЬИНСКОЮ бумагопрядильной фабрикою, находясь в совершенной готовности, имеет быть пущено» на что дано разрешение Московского губернатора. И тут  же Наталья Ростиславна приводит  строки из газеты «Московские Губернские Ведомости» того времени издания, сообщавшие следующее: «Владельцы  имели сначала намерение набрать вольных работников, но по недостатку промышленного духа в крестьянах предложение сие оказалось неудобоисполнительным. Ныне же наиболее число работников составляют крепостные крестьяне». В 1844 году 925 крестьян принадлежали владельцам фабрики, а 306 работали «по контрактам помещиков», то есть, уже мы добавляем, сдавались помещиками в аренду.  Всего из «Атласа промышленности» Самойлова на 2-х Наро-Фоминских фабриках трудились 1544 крепостных. Мы не пишем рабочих, поскольку этот социальный класс и двигатель будущих революций в России только лишь, как пролетариат начинал своё зарождение. А способствовал ему в этом, прежде всего рост  российской промышленности. Заметим, что именно во второй половине XIX века в Московской губернии начинает быстрыми темпами  развиваться текстильная промышленность. Коснулось это и Наро-Фоминской прядильно-ткацкой фабрики, на которой дела  шли хорошо, а  её владельцы   имели хорошие доходы.  

Таким образом, включая архивные изыскания Н.Р. Хорошевой, мы можем восстановить хронологию происходивших в начальной истории фабрики событий. Во первых знаем,  что решение о заведении фабрики принимается  в 1834 году. Во-вторых – в  1840 году она в кооперации с другими владельцами,  была уже готова к эксплуатации.  В середине XIX века, при деревне Малой Наре  из приведённого «Указателя селений» Карла Нистрема нам известно о 4-х фабриках,  на владельцах которых мы останавливались в начале нашего рассказа. При этом эти фабрики расширялись,  укрупнялись и, в конце концов, это уже в – третьих – объединились в одну. Это объединение начало своё осуществление с 16 августа 1849 г. с утверждения товарищества, именуемом, как фирма «ЛУКИН, СКУРАТОВ И К». Важную роль в этом сыграло расширение в 1853 г. ткацкого производства на 300 станков.  это товарищество с приобретением Софьинской бумагопрядильной фабрики при Малой Наре получило название «КОМПАНИЯ  НАРСКИХ МАНУФАКТУР», его Устав  был утверждён императором  19 июня 1858-го года. А капитал назначался в 750 тысяч рублей  серебром, и состоял из всего совместного имущества товарищества.

Однако в  США, основного экспортёра хлопка происходит в 1861 – 1865 годы Гражданская война между Севером и Югом,  из-за чего вывоз его оттуда в Россию резко сократился, а цены поднялись в несколько раз. Многие предприятия, работавшие на хлопке, а не на шерсти, как другие в Московской губернии,  понесли убытки и среди них,  Наро-Фоминская бумагопрядильная фабрика. При этом следует заметить, что в 1861 году происходит отмена крепостного права, а поскольку работавшие на ней крепостные крестьяне, которым даровалась свобода, перестали  зависеть от подневольного труда. Всё это не могло не оказать своего экономического влияния на дальнейшее ухудшение  её фабричного производства. Не готовый видимо перестроиться к новым  экономическим условиям, Скуратов разорился и вынужден был продать фабрику, а вместе с ней и принадлежащее ему имущество, своим прежним компаньонам князьям Щербатовым.  Мужественно перенеся постигшее его разорение, Дмитрий Петрович не потерял себя в своей новой жизни и поступил на службу сначала чиновником по особым поручениям к Министру внутренних дел, а потом цензором этого ведомства. К нашему суждению, о не принятии Скуратовым новых складывающихся в России экономических условий, говорит  тот факт, что сам он принадлежал   кругу русских экономистов-протекционистов, которые с конца 50-х годов   XIX века пытались противостоять  последователям учения о свободной торговле, а сам  он придерживался старых патриархальных взглядов эпохи крепостничества. О его патриархальности в своих воспоминаниях упоминает и Е.А. Сабанеева. Ещё в своей молодости, будучи гвардейским офицером Скуратов, не поощрял свободомыслия декабристов, ратовавших за конституцию и отмену крепостной неволи.  С отменой крепостного права, крестьяне получили только личную свободу, но не экономическую, оставаясь при этом безземельными. На Наро-Фоминской фабрике работали в основном крепостные  подневольные и зависимые от своих владельцев. Вот эта смена  условий и не возможность перестроиться к ним,  и лишь потом  только снижение экспорта хлопка из США, и повышение на него цен могло послужить, причиной  убыточности фабрики и её последующему разорению. В свою очередь, новая должность цензора накладывала на Дмитрия Петровича особую ответственность, тем более что в 1860-х годах начинало набирать силу  либерально-прогрессивное движение. Несмотря на новые веяния в обществе и своему критическому отношению к ним, Скуратову, тем не менее,  приходилось с достоинством выходить из затруднительного положения, что ему удавалось достигать благодаря своим широким знаниям рассматриваемых вопросов, знакомству с иностранной литературой, которую читал только в подлинниках. Скуратов был одним из основателей «Общества содействия русской промышленности и торговле» и деятельным его членом на протяжении нескольких лет. Он публиковался в различных изданиях, среди которых: «Вестник промышленности», «Северная почта», «Биржевые ведомости», «Коммерческая газета», «Торговый сборник» и  многие другие. Дмитрий Петрович интересовался различными вопросами, но особенно темой народного образования. Ещё в 1843 году он при Наро-Фоминской фабрике основывает школу для детей из семей крепостных ,работающих на ней .  По поводу вопросов народного образования им была издана  в 1870 году книга «Задача земства в деле народного образования». Скончался он 14 мая 1885 года, о чём в петербургском журнале «Экономист», 1885 г., № 21, включая и на основе рассказа дочери Скуратова, Хр. Дм. Рахманиновой был опубликован некролог о смерти и кратким повествованием, о его активной жизненной деятельности во благо Отечества.

 

 

Ну, а в 1864 году московский промышленник Василий Иванович Якунчиков, в компании с другими  предпринимателями   приобрёл в селе Наро-Фоминское  бумаго-прядильную и ткацкую фабрики, которые были преобразованы в Воскресенскую мануфактуру. С 1854 года он был женат на Екатерине Владимировне Алексеевой (1833 – 1858) дочери купца Владимира Семёновича Алексеева. Если купцы Алексеевы принадлежали к одной из самых старых московских купеческих фамилий, берущих своё начало с 1776 года, то о Василии Ивановиче Якунчикове и его родителях  в отечественной истории практически ничего не известно. Лишь с середины XIX века он стал занимать в рядах купечества своё ведущее место и достиг на этом поприще известности, как промышленник, меценат и общественный деятель.  В  записках «Москва купеческая» её автор Павел Бурышкин, впервые изданных в Америке в 1954 году (в  России в 1991 г.) напишет: «Якунчиковы были также одной из московских купеческих фамилий, которая довольно скоро отстала от торгово-промышленной деятельности и ушла в дворянство. Их имя было известно с первой четверти прошлого(XIX  - пр. автора) столетия, но почетное место в рядах московского купечества они заняли несколько позднее, благодаря Василию Ивановичу Якунчикову». В одном из краеведческих материалов «Покинули Россию навсегда» её автор Наталья Дорожкина  сообщает, что Василий Иванович берёт свой род от Касимовских купцов Рязанской губернии. Он был племянником Михаила Абрамовича Якунчикова, который с 1790-х гг. вместе со своим двоюродным братом Лукьяном Прохоровичем занимался питейными откупами. Затем Лукьян Прохорович в 1806 г. основал у села Русина Ковровского уезда Владимирской губернии хрустальную фабрику, просуществовавшую до 1840-х годов. После его смерти она досталась его жене и наследникам. Ну, а Михаил Абрамович занимался торговлей хлеба и другими товарами. Из работы кандидата исторических наук Д.Ю. Филиппова «Пофамильный состав касимовского купечества конца XVIII– начала XXвв.» следует, что Якунчиковы входили в состав наиболее крупнейших представителей касимовского купечества. О самом Михаиле Абрамовиче удалось найти сведения лишь в «Справочном историческом указателе лиц, родившихся в XVII и XVIII столетиях, по надгробным надписям Александро-Невской лавры и упраздненных Петербургских кладбищ», опубликованном в одной из частей журнала «Русский архив» за 1883 год, в котором есть следующая запись: «Якунчиков Михаил Авраамович, ком. с, потомственный почётный гражданин, Касимовской  1-й гильдии купец, кавалер орд. Св. Владимира 4 с., скончался 4 апреля 1849  года на 70 году жизни (На паперти церкви Сошествия Св. Духа, в Алекс. Невской Лавре)». От себя лишь замечу, что имя Абрам - это усечённая форма древнееврейского имени Авраам. Таким образом, дядя Василия Ивановича Якунчикова, скончавшийся в 70-летнем возрасте, родился в 1779 году. Он являлся коммерческим советником и почётным гражданином города Касимова, который за свои заслуги был награждён  орденом Святого Владимира 4-й степени. Погребён на паперти, то есть у входа в церковь Сошествия Святого Духа Александро–Невской  Лавры города Санкт-Петербурга.  Также у Благовещенской церкви Александро–Невской Лавры похоронена Якунчикова Александра Михайловна, родившаяся 11 мая 1850 года, скончавшаяся 29 ноября 1872 года (вероятно племянница В.И. Якунчикова). У этой же церкви в Лавре захоронен и Якунчиков Михаил Иванович, родившийся 30 августа 1816 года и умерший 15 февраля 1869 года. Не родной ли это брат Василия Ивановича Якунчикова?  Трудно припомнить источник, но где-то у Рязанских краеведов приходилось встречать, что у него был родной брат Михаил. И возможно, что  Михаил Авраамович и  Михаил Иванович, занимавшиеся в Санкт–Петербурге предпринимательской деятельностью, финансировали обучение и проживание Василия Ивановича  в Англии. О том, что он продолжительное время жил и учился там, пишет упомянутый выше Павел Бурышкин, приводя в своих записках письмо В.А. Кокорева к В.И. Якунчикову: «Ваше любезное письмо перенесло мои мысли к воспоминаниям о событиях, бывших в 1846 году, в котором я в первый раз имел удовольствие познакомиться  с Вами на откупных торгах в Ярославле. Как сейчас представляю себе красивого юношу, с шапкой кудрявых волос на голове, с розовыми щеками, созерцательным взглядом на окружающее. Потом этот юноша уехал надолго в Англию, воспринял там только то, что пригодно для России, и возвратился домой, нисколько не утратив русских чувств и русского направления. Этот юноша – Вы, продолжающий свое коммерческое поприще с достоинством и честью для родины. Много с тех пор протекло воды». Василию Ивановичу в 1846 году было всего 19 лет, и маловероятно, что в этом возрасте он активно без  совета опытного наставника какими являлись его брат и дядя, занимался торгово-промышленной деятельностью. Скорее всего, он имел желание прежде учиться, чем и занимался в Англии до своего возвращения в Россию. Англия в первой половине XIX века занимала в мировой экономике лидирующее положение. К этому времени в ней завершился промышленный переворот, и она стала  первой в мире индустриальной страной. В Англии в то время сложились  передовая форма правления, устойчивые демократические институты и активно формирующееся гражданское общество. У них было чему поучиться молодым российским предпринимателям, тем более, что в то время между этими странами существовали  тесные дипломатические и культурные связи. Но проживание и обучение в этой стране было недешёвым. Вероятно, Василий Иванович всё же получал из России финансовые средства на своё обучение от брата Михаила Ивановича и своего дяди Михаила Авраамовича Якунчикова. Складывается впечатление, что сам Михаил Авраамович был бездетным и опекал своих племянников. Видимо, лишь из-за его смерти в 1849 году Василий Иванович Якунчиков и вернулся в Россию. Затем он женился первым браком в 1854 году  на Екатерине Владимировне Алексеевой. В этой семье  у них родились трое детей: Владимир (1855 – 1916), Елизавета (1856 – 1937), Наталья (1858 – 1931).  Мы чуть ранее упоминали, что   Екатерина Владимировна Алексеева,  принадлежала к одной из самых старых московских купеческих фамилий. Её основателем был Алексей Петрович Алексеев (1724-1775), фамилия которого в списках московского купечества берет своё начало с 1776 года. От него  пошли различные родовые ветви этой многочисленной и разносторонней талантами семьи Алексеевых, достигших успеха не только в торговых и общественных делах, но и в мире искусства. Достаточно лишь сказать, что из этого рода вышел народный артист СССР и создатель Московского художественного театра известный всему миру Константин Сергеевич Станиславский (1863-1938). Но  он в своей семье был не единственным, увлеченным театром человеком. Его брат Борис Сергеевич также выступал на театральных подмостках. Посвятили себя сцене и три его сестры: Мария Сергеевна Оленина-Лонг была певицей, на сцене Художественного театра под фамилией Алеева выступала Анна Сергеевна Штекер, стала артисткой и Зинаида Сергеевна Соколова. Не чужда театральному миру была и сама Екатерина Владимировна Якунчикова, которая приходилась им всем двоюродной сестрой. Сын Василия Ивановича и Екатерины Владимировны — Владимир Васильевич Якунчиков впоследствии женился на Марии Федоровне Мамонтовой, принадлежащей семье известных России того времени промышленников и меценатов.

 

Сам он после того, как отец отошёл от торгово-промышленных дел стал владельцем Воскресенской мануфактуры. Его сестра  Елизавета Васильевна (1856-1937) вышла замуж за своего двоюродного брата Владимира Григорьевича Сапожникова, связанного по линии матери с этой тоже известной Московской купеческой фамилией. А в 1858 году у Екатерины Владимировны и Василия Ивановича Якунчиковых родился третий ребёнок — дочь Наталия Васильевна. В 1882 году она стала женой известного русского художника Василия Дмитриевича Паленова. Но так случилось, что после её рождения Екатерина Владимировна скончалась.  Вероятно, роды дочери отрицательно отразились на её здоровье, приведшие к  преждевременной смерти.  Все заботы, по воспитанию детей легли на плечи отца и родственников Екатерины Владимировны. 

Второй брак В.И. Якунчикова состоялся в 1861 году на Зинаиде Николаевне Мамонтовой, мать которой не одобряла  выбора своей дочери. Но, тем не менее, их брак в целом сложился удачно  и у них родились девять детей: Сергей,  (1862-1862), Зинаида (1863 или 1864 – 1929), Василий (1865 – 1880), Ольга (1867 – 1917), Вера (1870 – 1870), Мария (1870 – 1902), Вера (1871 – 1923), Николай (1873 – 1931), Елена (примерно 1882 -1888).   Правда, к сожалению, из них до взрослого возраста   дожили лишь семеро, двое из девяти Сергей и Вера  скончались вскоре после своего появления на свет.   Тем не менее, следует отметить, что женская половина семьи Якунчиковых была не менее знаменитой, чем мужская.   Но это был уже другой этап в жизни В.И. Якунчикова, выходца из касимовских купцов Рязанской губернии и о котором немало написано его биографами, включая и наро-фоминскими краеведами.

 

 

В 1907 году Владимир Васильевич Якунчиков, старший сын Василия Ивановича, ставший главным хозяином   продал фабрику, которая перешла во владение крупных фабрикантов  - «Эмиль Циндель и К». Это коммерческое предприятие было создано в 1874 году в Москве. А его правление располагалось в доме графа Шереметева в Большом Черкасском переулке. Первыми председателями этого товарищества стали И. К. Прове (1874–1901), А. Л. Кноп (1901–1917).

 

 

 

 

Отцом и основателем самой фирмы «Эмиль Циндель» следует считать Эмиля Ивановича Цинделя (1811–1874). Он родился в немецком городе Эльзасе и, как многие талантливые иностранцы, приезжавшие в Россию в XVIII и начале XIX веков, в надежде  найти в этой стране востребованность своим знаниям и предприимчивости, в чём не ошибся, приехал в Москву. Но, прежде карьера Эмиля Цинделя и его предпринимательской деятельности начиналась с того, что  в 1823 году швейцарец Бухер в Кожевниках на реке Москве открыл мастерскую по набивке ситца. Набивкой тканей называют нанесение на неё путём тиснения красящими веществами узоров или рисунков. Ранее это осуществляли с помощью деревянных форм, а затем и с применением машин.  В 1825 году владельцем  мастерской  Бухера становится Г. Фрауенфельдер, который в 1833 году пригласил к себе на работу Г. Штейнбаха, уроженца германского города Мюльгаузена. После смерти Фрауенфельдера  Г.Штейнбах женится на его вдове и становится полноправным владельцем мастерской. После отъезда Г. Штейнбаха в 1836 году из Москвы следующим владельцем этого предприятия становится его брат И. Штейнбах. А после его отъезда в Мюльгаузен в 1847 году все дела он передал своему зятю Эмилю Ивановичу Циндель. При руководстве Эмиля Ивановича это уже не мастерская по набивке ситца, а фабрика, оснащённая новыми по тому времени технологиями и машинами, которая выдвинулась на первое место среди ситценабивных предприятий России. На её основе и было образовано "Товарищество ситценабивной мануфактуры «Эмиль Циндель»".

 

 

Замечательное качество продукции этого товарищества неоднократно удостаивались высоких наград, в том числе права изображения государственного герба Российской империи на вывесках, рекламе, ярлыках (в 1856, 1882, 1896). Как раз на здании фабрики в селе Наро-Фоминском над рекламой товарищества и были изображены три российских государственных герба. Сам Эмиль Иванович в 1861 году получает золотую медаль на мануфактурной выставке в Санкт-Петербурге. Но в январе 1874 года во время деловой поездки Э. И. Циндель скончался, а его дело перешло наследникам, которые 15 апреля 1874 года основывают «Товарищество ситценабивной мануфактуры «Эмиль Циндель» в Москве». В 1889 фирма «Эмиль Циндель» открывает в Москве собственные торговые отделения. По инициативе правления товарищества «Эмиль Циндель» в 1900 году создано Общество потребителей Кожевнического фабрично-заводского района Москвы. И здесь приведём строки из краеведческих исследований  всё той же  Натальи Ростиславовны Хорошевой, которая напишет : «Более двадцати лет коммерческой частью мануфактуры "Эмиль Циндель" заведовал Андрей Любимович Керков. Благодаря ему товариществом в 1907 г. и были приобретены прядильная и ткацкая фабрики Воскресенской мануфактуры Верейского уезда, Московской губ., которые формально хоть и являлись самостоятельным предприятием, но все важнейшие вопросы решались на заседании правления Товарищества "Эмиль Циндель". В 1908–1909 гг. предпринималась попытка полного объединения этих предприятий, но из-за технических трудностей (большие денежные расходы при реорганизации) полное слияние предприятий так и не осуществилось». Следует сказать, что сначала на прядильной фабрике вырабатывали пряжу из хлопка, которая поступала на вторую ткацкую. Ну, а далее их продукция поступала на ситценабивную фабрику товарищества Э. Циндель в Москве, на которой выпускали уже набивные сатины и батисты, мебельные ткани, материалы для портьер, занавесок и гардин. В 1917 году все фабрики Товарищества «Эмиль Циндель», включая и Наро-Фоминскую, были национализированы новой властью. С этого времени берёт своё начало уже другая история Наро-Фоминской фабрики.