От себя лишь заметим, что бывший нацист лукавил, относительно слов «не испытывающего на себе натиска неприятеля». Ну, что как не организованная оборона  с последующим наступлением  наших войск могла заставить немцев убраться восвояси на старые занимаемые ими позиции?  Из материалов оперативных сводок Генерального штаба Красной Армии, выложенных на страницах нашего сайта подразделения 43-й армии, 110-й и 113-й дивизии 33-й армии  ещё до 6 декабря 1941 года продолжали выбивать немцев из Клово, Мачихино и Могутово, ведя зачистку территорий по левому берегу Нары от Атепцево до Каменска и Романово.  Так что добровольного отхода немцев не было. 

Но, главные  события на Наро-Фоминском направлении происходили всё же в полосе обороны 222-й дивизии у Таширово, откуда в основном и  осуществлялось продвижение немцев к Головенькам.   Пауль Карель пишет: «Продвижение на восток отмечалось только на левом фланге, в полосе наступления 258-й пехотной дивизии. Здесь подвижная боевая группа, действовавшая  под оперативным командованием командира 611-го зинитно-артиллерийского дивизиона, которая пробилась на северо-восток через Бархатово  и  Кутьменёво в Подасинский.  «Передовое подразделение Брахта» силами 53-го моторизованного батальона разведки, 1-й роты 258-го истребительно-противотанкового дивизиона, двух взводов 1-й роты 611-го зенитно-артиллерийского дивизиона и нескольких самоходных орудий сумело выйти к Юшкову, что слева от шоссе. Отсюда до Кремля  оставалось всего 43 километра».  От себя лишь поправим его  в наименованиях  населённых мест Наро-Фоминского района, поскольку он вероятней всего пользовался старыми  картами.   Деревня Бархатово располагалась на правой стороне реки Нара, напротив Любаново и была значительно удалена от Таширово.  Деревни  Кутьменёво и Подосенки, а не Подасинское были снесены ещё в 1930-е годы, под ними располагался до войны артиллерийский полигон Московской Пролетарской дивизии.  И хотя в Любаново тоже был мост через Нару, вряд ли без проезжих дорог, через заснеженный лес, протяжённостью в несколько километров, немцы смогли  бы выйти к Головенькам.  Только из Таширово, захватив мост через Нару, враг двигался с танками дорогой мимо бывшей старой церковно-приходской школы и  МТС к деревне Малые Семенычи и Головенькам. В ней благодаря её крепким кирпичным стенам  удерживали прорвавшегося врага бойцы 222-й  стрелковой дивизии.  Долгое время в здании этой школы из красного кирпича размещался в Таширове сельский клуб, где по праздничным и выходным дням в постсоветское время на старенькой киноустановке крутили  сельчанам кино.  Сама же эта приходская школа была возведена на средства В.К. Шлиппе ещё до революции. Он же и предоставлял для её возведения  кирпич с собственного завода.     А  помещичья усадьба  его располагалась в центре самого Таширово на левом  берегу Нары,  ныне это здание бывшего сельского Совета, в котором размещалось в постсоветское время  административное управление совхоза «Ташировский», до неузнаваемости перестроенное,  но сохранившая свой облик по настоящее время. Об этом нам известно из автобиографических записок Ф.В. Шлиппе 1941 – 1946 годов, выложенных на «Книжной полке» нашего сайта.      

Мы же продолжим своё повествование о событиях под Юшково не с конкретных военных действий наших и немецких солдат, о которых достаточно  подробно  описано историками и  военными биографами, так как, не находим  смысла  повторять то, что уже описано, во многих изданиях  причём  не один раз.  А читать об одном и том же,  без дополнения новых сведений об исследованиях по этой теме становится просто не интересно.  Мы же останавливаясь на книге Пауля Кареля «Восточный фронт. Гитлер идёт на восток», желаем лишь изложить приводимое автором психологическое состояние немецких солдат и офицеров, принимавших участие в боях под Таширово и Юшково, свидетельствующие о нервном их истощении и потере былой уверенности в своей победе  под Москвой, которую автор весьма объективно описал на своих страницах.  Это и отмеченные случаи отчаянности, которые в результате упорства наших войск и неподготовленности немцев к зимним русским морозам вынуждены были бросаться на снег с криками: «Всё, я больше не могу!». Главной их мечтой стало  не желание  наступать, а забиться в тёплую  печь,  какой либо избы спасаясь от лютых морозов.  Карель пишет, что силы батальонов под Юшково таяли не от действий наших войск, а от холода, при которых замерзало масло в стрелковом оружии и топливо в технике. Отчасти это имело место. Но наши войска, выбивая врага из занимаемых им под Юшково позиций,  находились  в таких же  климатических условиях, неся те же, что и немцы потери. Вместе с тем, советские войска были сильнее духом, которого немцам не хватало, и они продолжали контратаковать, вынуждая врага к бегству, что и случилось под Юшковым и Савеловкой на Наро-Фоминском направлении. Любопытны строки, характеризующие обстановку немецких войск: «Прежде чем солдаты понимали, что происходит, пальцы их рук белели,  пальцы ног деревенели в сапогах. Утром за медицинской помощью обратилось тридцать человек, некоторые из них страдали от серьёзных обморожений. Нельзя было даже снять сапоги с больного, поскольку кожа оставалась на стельках и на материи, которой солдаты обматывали ноги. Отсутствовали медикаменты для оказания помощи обмороженным. Не было транспорта, чтобы доставить пострадавших в лазарет. Обмороженные оставались среди своих товарищей, и мечтали о тёплых избах Бурцево» – писал Пауль Карель. Тем не менее, не ужасные морозы остановили немцев, а непомерное упорство наших войск. «Отход напоминал отступление Наполеона» – продолжал   Карель: « Мёртвых приходилось бросать непогребённых».  И это ещё не все описываемые им в своей книге ужасы, которые немцы ощутили на собственной шкуре.  Как написал Карель, немецкие войска вывели за Нару свои части  4 декабря, чем и закончилась немецкая операция фон Клюге по прорыву к Москве. Но по данным оперативных сводок Красной Армии прежнее положение обороны на реке Наре было восстановлено лишь 6 декабря 1941 года накануне общего наступления Красной Армии под Москвой 5 – 6 декабря 1941 года.

Но, есть в книге Кареля ещё одна интересная в истории обороны Наро-Фоминска  страница, посвящённая допросу немцами взятого в плен комдива  стрелковой дивизии, при осуществлении ими прорыва под Ташировым.  Может быть, из-за ошибки в переводе с немецкого языка на русский, или по другой какой иной причине, но Таширово упоминается в этой книге, как Тахирово. Приводим дословный текст допроса с этой страницы: «В лесу под Тахировым (Ташировым – пр. автора), на Нарском береговом плацдарме перед Москвой, среди множества бетонных дотов, в начале декабря 2-й батальон 508-го пехотного полка захватил любопытного военнопленного – командира  советской 222-й пехотной дивизии. Тяжелораненного полковника сапёры извлекли из его разрушенного блиндажа – единственно оставшегося в живых среди тех, кто там находился.

Командир 2-го батальона капитан Роттер допросил полковника. Поначалу русский пребывал в подавленном настроении, им владела апатия, но постепенно он оттаял. Для него, как он сказал, это уже была пятая война.  Роттер спросил полковника, думает ли он, что Россия может победить.   
– Нет, – ответил пленный. На все его просьбы прислать подкреплений  он слышал такой же ответ: «У нас ничего не осталось, вы должны держаться до последнего человека». Как сообщил полковник, в тылу у его дивизии находилось всего несколько сибирских частей, не считая батальонов рабочего ополчения. Капитан Роттер, конечно поинтересовался, почему же тогда немцы встречают такое упорное сопротивление? Полковник кивнул. За несколько последних недель, как он сказал, в войска прибыло много новых офицеров, в основном людей среднего возраста – всех их выпустили на фронт из сибирских лагерей. Туда они угодили во время больших чисток, начавшихся с казни Тухачевского, но сумели выжить в тюрьмах и дагерях.  
– На передовой у них есть шанс заработать реабилитацию. А если человек прошёл лагеря,  смерть его уже не пугает, – сказал полковник и тихо, словно бы всё ещё даже в плену страшился ушей сталинского ОГПУ, добавил:  – А кроме того, они хотят доказать, что были не предателями, но патриотами, такими же, как Тухачевский.

Когда запись допроса поступила в штаб-квартиру армии, кто-то из штаба Клюге заметил:   
– Дух Тухачевского командует Москвой.
Он думал, что пошутил»[20].

От себя лишь к этому добавим, что комдивом 222-й стрелковой дивизии, взятым немцами в плен оказался полковник Михаил Иосифович Лещинский. В должности командира этого воинского соединения до своего пленения 1 – 2 декабря 1941 года  М.И. Лещинский был всего несколько дней с 29.11.41 г.,  а до этого являлся  командиром 774-го полка этой же дивизии.  Михаил Иосифович действительно был участником войн, начиная с Первой мировой, где дослужился до капитана.  Затем была Гражданская,  Финская и наконец, Великая Отечественная.   Побывав в плену, он был освобождён  осенью 1945 года после проведённой контрразведкой спецпроверки, ему была возвращена боевая награда, к которой он был представлен в ноябре 1941 года за бои под Ташировым. В 1950-е годы им были  написаны и изданы несколько работ по экономической статистике.